«Будь счастливей в твоем теченьи! —
Так брату сын Сатурнов рек, —
В каком, о брат мой, огорченьи
И сколь медлительно я тек!
Увы, что видел ежечасно,
То вспомнить горько и ужасно!
Весь мир, всех бедствий в океан
Низвержен, плавает и тонет;
Здесь сын природы в узах стонет
Пришельца из дальнейших стран;
А там, где с велелепна трона
Под меч влечен был полубог,
Кто прежде оком без закона
Владеть судьбой народов мог,
Там самые сии народы,
Не внемля гласу днесь природы,
Отвергнув и ее творца,
Разбили оного скрижали
И смерть, ужасну смерть, избрали
На место нежного отца.
Она их бог, пред ней дымится
Вседневно кровь невинных жертв;
Друг друга, родший чад страшится,
Кто ныне жив, тот завтра мертв.
И смертны проливать ручьями
Взаимно кровь устремлены;
Валятся грозны исполины,
Падут полки, горят долины,
И гибнут целые страны.
Се образ страждущего мира!»
Умолк... и в веяньи зефира
В глубоку вечность отлетел.
О, буди счастливей, взываем
И мы к тебе, небесный гость!
Да паки мир сей будет раем
И потребится в оном злость;
Да мудрость с правдой воцарятся
И смертный им лишь воскурит;
Да вопль и стоны претворятся
Во сладки гласы Пиерид;
А росс, Алкид неутомимый,
Свой шлем и меч непобедимый
Цветущей пальмой да увьет!
И под Минервиным эгидой,
С торжественным возлегши видом,
На вечных лаврах отдохнет.
1794
|