Под розово-сребристым небом,
Возжженным лучезарным Фебом,
Виляючи туда-сюда,
Летят, летят, спускаясь ниже,
К зеленой роще ближе, ближе
И вьются около гнезда —
Нашли, и обе вдруг запели!
Опять вы, птички, прилетели
На милу родину свою —
Какой восторг! какая радость!
Весна, весна! Природы младость!
Ты паки здесь, и я пою!..
Везде, везде Амур летает,
Любовь и счастье разливает,
И самы, вижу, небеса
С землей любовью сопряглися;
Там резвые струи слилися;
Здесь обнялися древеса;
Колеблет вздохами листочки;
Там нежит слух бряцанье лир;
Там Дафнис шороху внимает,
А Хлоя сзади обнимает;
Там шепчет с розою зефир...
Но чьим невидимым я гласом
Внезапу сладко восхищен?
Не сам ли Феб со всем Парнасом
Снишел сюда, весной прельщен?
Я оглушен! я млею! таю!
Восторжен, весел, унываю!
Небесный глас! небесна трель!
Умолк — и Пан свою свирель
Попрал мохнатою ногою;
И Дафнис, преклонясь на Хлою,
Еще внимает сквозь ветвей —
Почий на лаврах соловей!
Ликуй, весна, краса природы!
Тебе земля, тебе и воды,
Но кто се с гор, вдали бегуща,
В деснице лук златой имуща,
От взоров тихий луч лиет?
Мелькнула — и незрима стала!..
И се, се паки воссияла
Уже в лазурных небесах!
Весь мир в безмолвье погрузился —
И зрак ее изобразился
Недвижим в сребряных водах;
Цветочек исподволь бледнеет,
Над рощею простерлась мгла,
Хребты исчезли, холм синеет:
Се нощь свинцовый скиптр взяла!
Уснуло всё! — Покой священный!..
Не смеет более бряцать,
Но сердце в нем еще пылает,
Еще, еще оно алкает
Красу природы созерцать.
<1792>
|