Гимн богу

Парю душой к тебе, всечтимый,
Превечно слово, трисвятый!
Блажу тебя, непостижимый,
Всемощный, безначальный, сый!
Блажу и сердцем восхищаюсь,
Зря тьмы, куда ни обращаюсь,
В творении твоем чудес!
Велик равно ты в насекомом,
Как в бурях, к нам ревущих с громом
С недосягаемых небес!

Где пункт начатия вселенны?
Что в солнце огнь питает твой?
Чем звезды в тверди утвержденны,
И что вращает шар земной?
Откуда сонмы вод пустились
И вкруг земли совокупились
В неизмеримым океан?
Что вне его, что вне эфира?
Кто в тайнах сих, о творче мира!
Участником твоим избран?

Никто, никто в твоем совете!
Непроницаем твой покров!
Седящий в неприступном свете,

Ты взором солнцы возжигаешь,
Ты манием мири вращаешь,
Ты духом ангелов творишь,
И словом, мыслию одною —

Громаду света истребишь!

<1794>

11. ПиП, 1794, ч. 4, с. 277, подпись: — ъ; изд. 1; изд. 2. Согласно библейской легенде, бог един в трех лицах — бог-отец, бог-сын и бог — дух святой. Дмитриев напоминает первые строки Евангелия от Иоанна: «В начале бе слово, и слово было у бога, и слово было бог». Дмитриев продолжает ломоносовскую и, державинскую традицию использования библейских тем и лексики для создания высокой поэзии. Отсюда обращение к образу слова, наделенного божественной творческой силой (см. стих. Пушкина «Пророк» — «глаголом жечь сердца людей», или у Маяковского — «Слово, равное богу»).

Сый

Твердь — небо.