П. П. СВИНЬИНУ
Москва, 11 февраля 1834 г.
Милостивый государь Павел Петрович. Всем сердцем благодарю вас, что вы вспомнили отсутствующего и посреди столичной возни, суматохи и тысячи сует житейских. Не ожидал бы я столь кратковременного сияния воздушного метеора. Услыша о том, конечно, вздохнет ученый редактор "Ученых записок Московского университета". Вот как он отозвался в седьмой книжке ученого журнала о появлении первой огромной книжки, или первого тома "Библиотеки для чтения": "Вот, поистине, библиотека для чтения поучительного, полезного и занимательного!.. "Библиотека для чтения" может служить образцом правильного, чистого, прекрасного родного языка, а потому она не только заменяет многие иностранные журналы, но и доставляет особенную, важнейшую пользу со стороны отечественного слова". Какую же пользу, увидим из следующего. Вместо благозвучной, сильной и отчетистой прозы Карамзина, за исключением статей господ Греча, Булгарина и еще немногих, большая часть прозаических сочинений и переводов, помещенных в "Библиотеке для чтения", писана вялым, неровным слогом и наполнена пошлыми, неправильными речениями, подслушанными на биваках, на рынках и в лабазах; в доказательство чего приведу здесь несколько слов, которых еще не позабыл. Вместо пока - покамест; надобно - надо; дребезжать - дребезжется; мелочи - мелочности; дурацкий - дураческий (хотя contes drolatiques {Забавные сказки (фр.).} - детские и не дурацкие, а вздорные, балагурные), вместо отрывки или обрывки - обломки, чего же? большой, почти истлевшей, эпической поэмы скандинавов, как будто эта поэма писана была на стеклянных или мраморных досках! Даже и сочный бифштекс превращен ныне в сочистый на новом нашем языке. Прибавим еще к тому часто употребление исковерканного французского слова - серьезно и даже пресерьезно, И все это ученый редактор журнала, издаваемого первенствующим у нас университетом, стражем и охранителем чистоты русского слова, предлагает ученикам своим в образец изящного! Удивление наше уменьшится, если воспомним, что ныне и у нас много завелось нового и многое не по-старому; если вспомнить, что и петербургский профессор Плаксин в курсе своей русской словесности называет исторический слог Карамзина идиллическим, а корреспондент Академии наук - Полевой уже давно огласил чопорным и пользуется привилегией торжественно карать и миловать ветеранов словесности; что отцы и матери говорят с детьми своими всегда на чужом языке; что даже и кормилицы, русские крестьянки, переняли говорить вместо "режутся зубы" - "делаются зубы"; что русские, напротив того, учителя, студенты и семинаристы приучают малюток, будущих камер-юнкеров и фрейлин, говорить по-площадному, вместо "он или она" - "они", а вместо "их" - "ихный". Мудрено ли же и поляку, пользуясь настоящим ходом нашего воспитания, захотеть лишить нас доверенности к коренным нашим летописям, уверить нашу молодежь, от младенчества порабощенную умом иноземцев, что язык наш происходит от чухонского, что история наша бестолковая сказка, что мы доселе не можем признавать себя иначе, как непомнящими родства. Что же мы? Откуда мы? Это откроется впредь гениальному поколению XIX столетия. Да возрадуются отцы и чады! Поздравляю их с этим счастьем, а я бездетен и уже на шаг от могилы. Хотел бы знать, что думает почтенный Александр Семенович о всех новизнах в нашей словесности? Жаль, что он шевелил некогда Карамзина, вдвое же, что уже отдыхает перо его; теперь-то бы ему и подвизаться. Рад бы служить вам сообщением каких-нибудь подробностей касательно библиотек Вольтера и Дидрота, но, право, никаких не знаю. По мне, гораздо бы полезнее было разобрать и описать рукописи Ломоносова, купленные С. К. Орловым и хранящиеся, вероятно, в Академии или Эрмитаже. Они могли бы пригодиться для его биографии, которой, к стыду нашему, еще не имеется. Что же касается до вашего Музеума, искренно поздравляю с добрым купцом и советую не упускать его. Столько же благодарю вас и за куплеты. За исключением седьмого, они мне полюбились. Пора кончить. Может быть, я уже вам наскучил; по крайней мере уверьтесь из того, что мне всегда весело и охотно говорить с вами. С искренним почтением к вам и м. г. Надежде Аполлоновне имею честь быть покорнейшим слугою И. Дмитриев.
Примечания
П. П. Свиньин
"Ученые записки императорского Московского университета" (1833-1836), редактировались И. И. Давыдовым и В. М. Перевощиковым.
"Библиотека для чтения" (1834-1865) - первый "толстый" журнал в России (до 30 печатных листов), в 1834-1841 гг. издавался А. Ф. Смирдиным, редактировался А. О. Сенковским;
- Выражения из повести Сенковского "Вся женская жизнь в нескольких часах" (под псевдонимом "Барон Брамбеус") и его же статьи "Скандинавские саги" ("Библиотека для чтения", 1834, No 1, отд. I, с. 45, 54; отд. III, с. 43).
Плаксин В. Т.- автор "Руководства к познанию истории русской литературы" (СПб., 1833).
Мудрено ли же и поляку
Александр Семенович - Шишков.
Сокращения
BE - "Вестник Европы".
МЖ - "Московский журнал".
ОА - "Остафьевский архив князей Вяземских". Т. 1-5. СПб., 1899-1914.
ПиП - "Приятное и полезное препровождение времени".
Письма Карамзина - "Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву". СПб., 1866
<вана> Д<митриева>, Ч. 1-3. М., 1803-1805.
Соч., 1818 - "Сочинения И. И. Дмитриева". Ч. 1-3. М., 1818.