Вяземскому П. А. 6 ноября 1830.

Письмо ваше, любезнейший князь, я имел удовольствие получить на другой день после того, как посылал в ваш дом наведаться об вас и вашем местопребывании. Итак, мы вспомнили друг друга в одно время! Стало, есть в нас сочувствие, и потому письмо ваше утешило меня вдвое противу всех прежних.

Искренно рад, что у вас благополучно; и у меня в доме, благодарение Промыслу, доселе также. Первые дни или лучше недели посещения холеры были тяжки и для морали, и для физики. Я пытался развлекать себя выездами, куда можно; но везде только и слышал о холере; по улицам встречаешь пасмурные лица с закутанными ртами, иногда же и четвероместную карету с двумя назади или на козлах полицейскими; тощая тройка тащит ее тихим шагом. В клубе отказ обедать и ужинать; комнаты опустели; даже и Айгустова ни однажды не видел; находишь только пять, шесть старожилов в средней комнате, по-старому, за картами.

Это решило меня заточить себя в пределах нашей улицы: дни проводишь дома, где после утреннего отчета Погодина и Маркуса могу несколько часов забывать о холере, слушая рассказы милой К. о Бонапарте и умных головах обоего пола, а вечером у ближайшей соседки, с которой взял слово больше одного раза не упоминать о холере. Впрочем, все по-старому. На прошедшей неделе я от одного отца приглашаем был в крестные отцы, а от другого - быть посаженым.

Но перейдем лучше к вашим кабинетским занятиям. Да поможет вам добрый и пытливый ваш ум скорее дописать биографию Фонвизина и приняться за историю нашей словесности. Это, скажу без лести, ваше дело; это было бы не послужной список Новикова и Греча, но полная и обдуманная критическая история. Боюсь только, виноват, романтической ереси. Я сам часто желал, чтобы кто из наших образованных и беспристрастных авторов сделал выбор из старых наших прозаиков и поэтов в хронологическом порядке, начиная от Кантемира до Карамзина. В этой работе не отказался бы и я быть вашим помощником.

Как живой покойник боюсь взять вашу сторону в пользу моих учителей: однако ж, вспомня тогдашние способы к просвещению и вместе постоянство и разнообразие в важных занятиях Ломоносова, трудолюбие Тредьяковского, игривое воображение Сумарокова, Майкова и Богдановича, благородные и постоянные усилия Хераскова,- поневоле почтешь их великанами в сравнении с нынешними поэтами и прозаиками, для которых и один томик всякой всячины - Атлантово бремя.

Я разделяю словесность нашу на 4 периода. 1-й начинается от Кантемира, характер его: усилия приближить книжный язык старинный к новому светскому; 2-й - от Ломоносова: то же стремление в начале, а с половины периода колебание в выборе слога, ложное понятие о высоком слоге, но вообще постоянное трудолюбие, старание следовать правилам изящного вкуса, изобилие в оригинальных сочинениях и любовь к переводам иностранных отличных сочинений; 3-й - от Карамзина: счастливое усовершение языка, лучшие формы, строгая точность в словах и мыслях, ясность в изложении оных и благозвучие в слоге; 4-му, настоящему, нет имени: это анархия, рабское обезьянство новизнам иностранным, холопской язык, мечтание о мечтательности или бессильное стремление производить в читателях судороги, отрицание принятых правил и вкуса и наглое презрение к предшествовавшим авторам, исключая графа Хвостова, которого "Петербургский Меркурий" недавно назвал северным соловьем, сравнил его с германскою певицею. Этот период я очень живо представляю в лице Полевого, или Ушакова, или X., которой достоверное изображение увидите в прилагаемой при сем книжке.

От Дашкова нет никаких слухов; вероятно, он задержан в Рязани или сидит в карантине. От Карамзиных получил только два письма из Петербурга. Жаль, что не удалось мне увидеться с ними. Когда-то увижусь даже и с вами? Неизвестность еще более страшна для семидесятилетнего. В надежде на авось прошу вас сказать мое почтение княгине и быть уверенным в сердечном к вам почтении и привязанности. Сии чувства сохранит до последнего вздоха преданный вам И. Дмитриев <...>

Примечания

П. А. Вяземскому. 6 ноября 1830.

Письмо ваше... - от 30 октября 1830 г.

Первые дни... посещения холеры...- В 1830 г. в Москве была эпидемия холеры;

...после утреннего отчета Погодина... - Во время эпидемии с 27 сентября 1830 г. по 6 января 1831 г. М. П. Погодин совместно с медиком М. А.

Маркусом (1790-1865) издавал бюллетень "Ведомости о состоянии города Москвы";

...у ближайшей соседки... - Гурьевой;

- Во время эпидемии Вяземский жил в своем имении Остафьево, работая над книгой "Фон-Визин" (СПб., 1848);

...приняться за историю нашей словесности.- В письме от 30 октября Вяземский писал о "большой охоте" "написать обозрение русской словесности";

...послужной список Новикова и Греча...- "Опыт исторического словаря о российских писателях" (1872) Н. И. Новикова и "Опыт краткой истории русской литературы" (1822) Н. И. Греча;

...боюсь взять вашу сторону в пользу моих учителей... - В письме от 30 октября Вяземский высоко отзывался о русских писателях XVIII в., "которые, право, лучше нас, по крайней мере, сочнее" (Вяземский П. А. Письма к И. И. Дмитриеву. СПб, 1898, с. 20).

- "Северный Меркурий", газета М. А. Бестужева-Рюмина (СПб., 1830-1832);

...сравнил его с германскою певицею...- В 1830 г. в Петербурге гастролировала Г. Зонтаг (1806-1854); в "Северном Меркурии" (1830, 8 октября) были опубликованы стихи Д. И. Хвостова "На последнее в Петрополе пение знаменитой Зонтаг..."; в заметке издателя, сопровождавшей стихи, Зонтаг была названа "соловьем германским", а Хвостов - "нашим Северным соловьем".

Ушаков

Сокращения

BE - "Вестник Европы".

ИМБ - "И мои безделки". СПб., 1795.

МЖ - "Московский журнал".

ПиП - "Приятное и полезное препровождение времени".

Письма Карамзина - "Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву". СПб., 1866

СиП - "Сочинения и переводы И<вана> Д<митриева>, Ч. 1-3. М., 1803-1805.