Москва, 1818-го марта 19-го.
Милостивый государь мой Федор Николаевич!
Примите искреннюю благодарность мою за новый знак вашей ко мне приязни: оба сочинения прочитал я с большим удовольствием; в одном выдержаны все условия литератора; другое занимательно по своей новости и похвальной цели, для какой писано.1 Желательно, чтоб этот опыт распространил в добрых поселянах охоту обучаться грамоте: тогда бы можно было издать для них книгу по обширнейшему плану: такую, в которой бы изложены были вкратце и ясно понятия о нашей религии, о их обязанностях в отношении к семейству, к начальникам, к правительству, к ближнему; понятия о домоводстве, о простых лекарствах от обыкновенных болезней. Можно бы присовокупить к тому собрание лучших пословиц, сентенций и сказочек, подобных вашей. Можно или нет, но весело и мечтать о возможности добра и пользы.
Не обременяю вас долее моим письмом. Заключаю сердечным уверением вас в отличном почтении, с которым навсегда имею честь быть, милостивый государь мой, покорнейшим вашим слугою
Иван Дмитриев.
Примечания
Автограф - ЦГАЛИ, ф. 141, оп. 1, Ќ 247.
при Гвардейском штабе книгохранилища" (СПб., 1818; ср. рецензию па нее: Сын отечества, 22 февр. Ќ 8, с. 65-86). Вторая книжка ("сказочка") - "Лука да Марья. Народная повесть, сочиненная Федором Глинкою" (СПб., 1818). "Цель" последней книжки - воспитание крестьянского читателя; о ней Глинка писал в предисловии, перепечатанном затем в очень сочувственной рецензии "Сына отечества" (1818, 1 марта, Ќ 9, с. 114). Заключительные слова настоящего письма Дмитриева Глинка процитировал в своей следующей книжке: "В любопытных рассказах можно бы рассевать правила чистейшей нравственности и даже самые правила тактики, можно бы... "Но можно или нет, а приятно и мечтать о возможности полезного". (Слова из письма ко мне одного из знаменитых соотечественников наших)" (Глинка Ф. Подарок русскому солдату. СПб., 1818, с. 133-134; перепеч.: Сын отечества, 1818, Ќ 36, с. 178-179).