3
Дарование Дмитриева-поэта полнее всего выразилось в повествовательных жанрах. После успеха сказок он обратился к басне.
Первая басня была напечатана уже в «Утренних часах». С тех пор басня станет любимым жанром Дмитриева — он их будет писать на протяжении всей творческой жизни. Последнюю басню напечатает Рылеев в «Полярной звезде» на 1825 год. Всего Дмитриев написал 80 басен. Основная их часть — переводы. Чаще всего поэт обращался к басенному наследию Лафонтена и Флориана. В одних случаях он использовал только традиционный сюжет, самостоятельно развивая рассказ о событиях. В других — это относится прежде всего к Лафонтену — поэт стремился сохранить и самый стиль изящного повествования французского баснописца. За это современники звали Дмитриева «русским Лафонтеном». Но при этом басни Дмитриева — явление оригинального творчества. Оригинальность обусловилась тем преобразованием строя басни, которое осуществил поэт.
Басня была канонизирована классицизмом как низкий жанр. Отсюда — принципиально оправданная грубость языка, сатирическая соль, злые характеристики обличаемых условных персонажей, натуралистические зарисовки быта, свободное использование просторечия. Таковы на русской почве басни Сумарокова, пользовавшиеся широкой популярностью и после смерти баснописца. Дмитриев-сентименталист, не принимая классицистического разделения поэзии на жанры, не мог согласиться и с отнесением басни к низкому жанру. В своей творческой практике, как мы видели, он, обращаясь к традиционным жанрам, размывал их строго определенные правилами границы. Единство стиля определялось единством лирического субъекта его поэзии. В той или иной степени стихотворения Дмитриева разных жанров были выражением личной позиции автора. Личное начало в баснях проявлялось в сосредоточенности автора на моральной стороне жизни героев, которая его трогает и волнует.
Басне Дмитриева чужда сатира. Поэт не обличает, не рисует картин социальной несправедливости, не поучает, но рассказывает о каких-то событиях, обнаруживая в ходе самого повествования важные моральные истины. При этом автор иногда прямо вмешивается в действие и говорит о себе, о своем отношении к происходящему, к поступкам героев, предается воспоминаниям. В одной из ранних басен это автобиографическое начало даже вынесено в заглавие — «Пчела, Шмель и я». Басня заканчивалась ироническим признанием автора:
Басня «Два голубя» также завершается лирической исповедью: «Я сам любил: тогда за луг уединенный, присутствием моей подруги озаренный, я не хотел бы взять ни мраморных палат, ни царства в небесах!..» и т. д. Современники понимали и ценили Дмитриева именно за это новое качество его басен. Вяземский, например, указывал: «В басне «Два голубя» он дает нам лучшие образцы стихов элегии, а в «Дон-Кишоте» — лучший образец стихов пастушеских». 1
--------------
1 П. А. Вяземский, <Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева>. - В кн.: Стихотворения Ивана Ивановича Дмитриева, ч. 1, СПб., 1823, с. XXXVII.
--------------
Басня у Дмитриева оказывалась тесно связанной с теми жанрами, которые он в тот или иной период разрабатывал. Поэтому эволюция творчества Дмитриева определяла и развитие басни. Первый период — это 90-е годы (примерно до 1798-го). Басни этой поры связаны единством утверждаемого идеала. Героем басни оказался «добрый человек», который отвергает господствующую мораль, учившую искать счастье в чинах, карьере, деньгах («Не чувствуя к чинам охоты, не зная страха, ни заботы, без скуки провождал свой век», — говорится о герое в басне «Пустынник и Фортуна»). В сказке «Искатели Фортуны» этот идеал утверждается в драматическом столкновении судеб двух друзей:
Его сочувствие на стороне того, кто счастье видит в ином — в «покое души»:
Та же коллизия развертывается и в басне «Два голубя»: пустившийся в странствие за счастьем голубь после тяжких испытаний «решился бресть назад, полмертвый, полхромой; и прибыл наконец калекою домой, таща свое крыло и волочивши ногу». Печальная история наводит автора на размышление, которым он и делится:
Не богатство имения, а богатство чувств — вот что делает человека счастливым, и это счастье он находит в любви и дружбе. Потому пишется гимн дружбе («Два друга»), показывается, как богатство обедняет души людей — «с богатством не житье, а вживе сущий ад!» («Желания»), утверждается тихое счастье любящего человека («Пустынник и Фортуна»).
В последней басне Пустынник отвергает все домогательства Фортуны войти в его дом со свитой — богатством, знатностью и чинами. Фортуна, стоя у порога, «мерзнет», но продолжает умолять его «тронуться хоть славою». Тогда выведенный из себя Пустынник гонит Фортуну прочь: «Да отвяжися ты, лихая пустомеля!» Свой отказ от даров Фортуны он мотивирует так:
Нетрудно заметить, что этот мотив был центральным в песнях Дмитриева эпохи «Московского журнала». На этом примере отчетливо проявляется своеобразие его эстетической позиции. Единство идеала определило единство стиля, близость сюжетов и общность разрабатываемых тем. Героем его поэзии (и, следовательно, басен) был человек, стремящийся обрести свое счастье в сфере моральной жизни. Сосредоточенность на чувствах, раскрытие нравственных богатств личности, дискредитация традиционных в феодальном обществе идеалов должны были показать, что истинное величие человека не в богатстве кармана, а в богатстве души. На практике, как мы видели, это приводило к отделению человека от общей жизни, делало его равнодушным к судьбам других людей. Такая занятость своим чувством не возвышала, но умаляла человека, сводила его стремления к узкому, эгоистическому кругу интересов, превращала в защитника морали «умеренности и аккуратности».
В вольном переводе лафонтеновской идиллии «Филемон и Бавкида» этот моральный кодекс выразился полнее всего:
Те же мечты развиты и в баснях, названных выше — «Два голубя», «Искатели Фортуны», — и многих других: «Орел, Кит, Уж и Устрица», «Желания», «Летучая рыба», «Воробей и Зяблица», «Кот, Ласточка и Кролик» и т. д. Призыв довольствоваться существующим, находить удовлетворение лишь в счастье любви и душевном покое, естественно, приводит к проповеди смирения и терпения. Исторгнутый из социального мира басенный герой Дмитриева покорно относится ко всем бедам, которые обрушиваются на него. В басне «Суп из костей», в ответ на жалобы одной собаки, что люди перестали давать кости, поскольку решили варить из них суп для себя, вторая, «благоразумная» собака дает ответ, как жить: «В молчании терпеть, пока судьба сурова».
жизни, что делало его равнодушным к судьбам других людей, приводило к смирению перед социальным злом. В этом и выразилась консервативность общественной позиции русского дворянского сентиментализма. Усвоив просветительское учение о свободном человеке, и Дмитриев, и Карамзин создали новое направление, обновлявшее искусство и в известной мере способствовавшее его демократизации. Но общественная их позиция определялась дворянской идеологией: и Дмитриев, и Карамзин были сторонниками монархии в России, считали оправданным в данных конкретных обстоятельствах существование крепостного права. Оттого, в частности, Карамзин не писал сатир. Дмитриев, обратившись к басне, освободил ее от традиционного обличения общественных пороков и наполнил новым содержанием, сблизив с элегией и песней.
Творчество Дмитриева развивалось неравномерно — после трудного многолетнего поэтического самоопределения он будет переживать периоды подъема и упадка. В пору последнего творческого подъема (конец 90-х и начало 800-х годов) поэт, стремясь к расширению художественных возможностей сентиментализма, обратится к темам политическим и социальным. Он станет осваивать сатирические жанры. Изменится тогда содержание и стилистика басен. Но о баснях этой поры следует говорить в своем месте, после того как будет прослежен творческий путь Дмитриева в 90-е годы.